Неделя памяти: имена героев. Виктор Лекомцев.

Виктора Алексеевича Лекомцева нельзя назвать нашим земляком, но судьба тесно связала его жизнь с Ружанами. Родился Виктор Алексеевич 5 февраля 1909 года в Уфе, в семье железнодорожника. После революционных событий и гражданской войны семья оказалась в Москве. После школы работал чернорабочим, землекопом, молотобойцем, бетонщиком, в Подмосковье около Шатуры строил кожкомбинат и заготавливал торф, в Москве участвовал в постройке метро и двух знаменитых московских зданий – Наркомзема и Дома книги.

В возрасте 22 лет поступает на медицинский факультет МГУ им.Ломоносова. В 1936 году Виктор Лекомцев получает диплом врача-хирурга и военного переводчика немецкого языка. В этом же году был призван младшим врачом в Рязанское артиллерийское училище. В 1939-1940 годах участвовал в советско-финской войне. В 1940 году направлен в Волковыск, где принял должность старшего врача медсанчасти в звании военврача третьего ранга в составе 6-го мехкорпуса Западного военного округа. К 30 июля 1940 г. была сформирована 7-я танковая дивизия, которая весной 1941 года была передислоцирована в район Белостока.

По 6-му мехкорпусу боевая тревога была объявлена еще 22 июня в 2 часа 10 минут. Танковые дивизии были выведены из военных городков в свои районы сосредоточения. К первым налетам врага лагеря были пусты. В 7-й танковой дивизии материальная часть не пострадала, но несколько бойцов были ранены.

Отправив в эвакуацию семью, Лекомцев приступил к своим обязанностям. 23 июня вместе с ранеными выдвинулся в Волковысский госпиталь. По дороге Белосток – Волковыск отступали советские войска. Принимать бойцов в Волковыске было некуда и некому. Город бомбили, поэтому колонну раненых под сопровождением Лекомцева направили в Барановичи.

Трассу по шоссе Волковыск–Слоним назвали «дорогой смерти». Самая тяжелая ситуация была на переправах в районе Зельвы и южнее в сторону Ружан. Линии фронта как таковой не было, немецкие части вклинивались в оборону советских войск. Именно здесь действовали 17 и 18 танковые дивизии группы Гудериана, подкрепленные мотопехотой.

24 июня 1941 года, не доезжая до дороги Брест – Барановичи была захвачена колонна с ранеными, которых сопровождал Лекомцев. К вечеру 24 или утру 25 июня пленных и раненых доставили в Ружаны, всего в тот момент здесь находилось более 600 человек.

Ружаны в этот период были «в зоне особого внимания», поскольку оказались одной из основных и весьма удобных транспортных артерий для наступающих из Бреста на Минск немецких войск. В окрестностях Ружан велись бои, а сам город был оккупирован немецкими войсками.

На тот момент пленных, число которых все время увеличивалось, разместили на территории ружанской церкви. В первые дни немцы не позволяли помогать раненым и хоронить умерших. Раненых, в том числе и тяжелораненых, закрыли в здании храма и оставили без хлеба и воды на 5 суток на попечение доктора Лекомцева, у которого не было ни перевязочного материала, не медикаментов. Но Виктор Алексеевич вместе с фельдшером Аркадием Пилипенко, как могли, оказывали помощь раненым. Когда пленные попробовали стучать в двери, фашисты ответили автоматными очередями. 17 человек было убито, 120 умерло от ран и жажды. На 6 день открыли двери. Прихожане вынесли умерших и помогли прибрать помещение. Вскоре привезли воды, молока, хлеба, других продуктов и соломы на подстилку. Забрали детей, чтобы отдать их в семьи. После этого раненым было позволено выходить на церковный двор.

Здесь Лекомцев познакомился с местным священником Иоанном Навродским. Отцу Иоанну и Виктору Лекомцеву удалось убедить немцев организовать помощь раненым, во избежание начала эпидемии. Операции доктор Лекомцев проводил прямо на престоле в церковном алтаре – извлекал осколки и пули, очищал раны, делал перевязки. А умерших от ран и расстрелянных хоронили на кладбище и возле церковной ограды.

Примерно 8 июля 1941 года большую часть военнопленных вывезли из Ружан, затем их несколько раз перевозили с места на место. Таким образом, Лекомцев попал в Брестский лагерь-лазарет.

«Раненых загнали, как скот, в бетонные боксы для танков и автомашин и в подсобные помещения. Люди лежали на голых досках нар или просто на бетонном полу. Стояла невыносимая духота. Раненые не получали даже воды, о какой-либо медицинской помощи и речи быть не могло… …К этим бедам прибавился холод. От обмундирования остались одни лохмотья, а сапоги и ботинки с пленных фашисты сняли еще летом, и приходилось ходить босиком или в самодельных деревянных колодках…

К середине сентября все корпуса были переполнены. Отсутствие медикаментов, питания и отопления привели к очень высокой смертности. Два раза в день из корпусов вывозили голые трупы, т.к. в белье и обмундировании хоронить запрещалось. Хоронили в общей яме. За весь период через госпиталь в Южном городке Бреста прошло около 16 тыс. чел., из которых здесь же похоронены около 6 тыс. К маю 1942 года госпиталь был расформирован.

Раненые поступали из разных мест: эшелоном из Белостока, из лагеря в Бела-Подляска, из Кобрина и всех окрестных мест… Но вылеченные Лекомцевым не благодарили его. Многие с недоверием относились к врачам, тем более, если видели, как врач говорит с фашистами на немецком…

Южный военный городок был неплохо оснащен отопительной системой с разветвленными подземными коммуникациями, которыми воспользовалась не одна группа беглецов. Быстро распространявшиеся среди заключенных инфекционные заболевания стали причиной того, что немцы старались как можно меньше контактировать с пленными и медперсоналом. При проверке 9 ноября у вновь прибывших в лазарет пленных был выявлен тиф. Лекомцев доложил об этом коменданту лагеря, который «вскочил со стула и начал метаться по кабинету и кричать на Лекомцева, будто он виноват в случившемся. Накричавшись, приказал обнести карантин колючей проволокой и никого не выпускать из карантина».

«Переполох» послужил причиной ускорения подготовки побега, намеченного Лекомцевым. А побег этот готовился давно…

Как начальник карантина, Виктор Алексеевич мог достаточно свободно перемещаться по территории лагеря. К тому же, забравшись на чердак 6-го корпуса, где жили врачи, он смог оценить систему коммуникаций городка, расположение люков, а из подвала 1-го корпуса, где было хирургическое отделение, пробраться по трубе в один из колодцев. Участие в подготовке побега принимала группа врачей.

Доктор Лекомцев и фельдшер Аркадий Пилипенко в ночь с 9-го на 10-е ноября смогли вырваться из лагеря.

«Не останавливаясь, бежали до тех пор, пока не скрылись в густом лесу. К рассвету вышли на хутор, осторожно постучались, им открыли. Узнали, что находятся в 18 км от Бреста. Им повезло: хозяин оказался порядочным человеком, принял, накормил, обогрел, переодел, снабдил новыми документами. Оказалось, что он уже не раз помогал разным беглецам. Потому предупредил: задерживаться здесь опасно, нужно уходить на восток, дал адреса связных. Этот же смелый человек, укрыв беглецов в телеге, перевез их через уже охраняемый немцами мост на реке Муховец. Добравшись до очередного связного, беглецы узнали, что немцы усилили бдительность, на дорогах идут тщательные проверки, и с имеющимися документами им на восток не пробраться. Лучший вариант – это уйти в глухие белорусские деревни и закрепиться где-то под видом местных жителей».

Так они добрались до села Куриловичи Мостовского района Гродненской области. Здесь с ноября 1941 по май 1942 года обслуживали жителей как медики. Там Лекомцев встретился со своей будущей женой – Верой Петровной Сонец.

С мая 1942 года Виктор Лекомцев вместе с Верой Петровной ушел в отряд имени Щорса на территории Брестской области. Здесь, оставаясь врачом, стал ещё минером и пулеметчиком. А в октябре 1942 г. Лекомцевы  перешли в диверсионный партизанский отряд под командованием А.П. Бринского. Главной заботой Лекомцева здесь был лазарет, но он также ходил на задания с оперативными группами, участвовал в боевых операциях, в том числе в диверсиях на железной дороге.

23 февраля 1943 года Виктор Лекомцев оперировал легендарного командира партизанского отряда «Сокол» К.П. Орловского. Орловский был тяжело ранен и контужен в бою. Из всех инструментов у врача сохранились лишь пинцет, кровоостанавливающий зажим и бритва. В отряде нашлась ножовка. Опасная бритва заменила скальпель. С помощью этого инструмента и обычной пилы была произведена ампутация правой руки по плечо и четырёх пальцев на левой. В качестве наркоза использовали самогон.  Через две недели Кирилл Прокофьевич Орловский стал крестным отцом сына Лекомцевых, рождённого 8 марта 1943 года.

В начале 1944 года отряд, в котором воевал Лекомцев, получил приказ уходить дальше на запад, в Польшу. А с приходом Красной Армии он вернулся в строй как врач-ординатор, а позже – командир медико-санитарной роты 174-го стрелкового полка, ординатор операционно-перевязочного взвода 121-го отдельного медсанбата.

По дорогам войны В.А. Лекомцев прошел через Польшу, Германию, Чехословакию, а окончание войны встретил на Эльбе.

Награжден орденами Отечественной войны I и II степени, орденом «Польский крест партизанский», медалями «За взятие Берлина», «За взятие Кенигсберга», «Партизану Отечественной войны», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» и другими.

С августа 1946 года по апрель 1949 года работал заведующим хирургическим отделением во врачебной амбулатории в Гродненской области Беларуси, в 1946 году у Лекомцевых родилась дочь Надежда. Вместе с супругой решили ехать в Сибирь. В мае 1949 бывший майор медицинской службы стал главным врачом Муромцевской районной больницы Омской области.

5 сентября 1960 года В.А. Лекомцеву было присвоено звание заслуженного врача РСФСР. По состоянию здоровья был переведен на должность врача дерматовенеролога, а по совместительству и судебно-медицинским экспертом.

Виктор Лекомцев умер 27 октября 1970 года. В его похоронах участвовали практически все жители района. В книге 1964 года Антона Бринского «Боевые спутники мои» Виктору Алексеевичу Лекомцеву посвящена отдельная глава под названием «Партизанский доктор», написанная на основе личных воспоминаний Лекомцева.

В жизни Ружан Виктор Лекомцев и после войны оставил свой добрый след. Благодаря его письму в КГБ с отца Иоанна Навродского были сняты подозрения в сотрудничестве с немцами, что спасло его от репрессий. Священнику даже присвоили награду, только вручили её семье лишь после его смерти.

Из переписки доктора и батюшки мы узнаем следующее:

«Многоуважаемый Виктор Алексеевич! …При оккупации наш район оч. пострадал: расстреляно ок. 1500 челов. Дер. Байки, нпр., 22.I.44 г. была полностью уничтожена (в 4-х км. отсюда) со всеми 976-ю жителями.

Ружана на 80% была сожжена и разрушена немцами 10-11.VII.44 г. (сгорела и моя квартира со всем имуществом), жители же заранее разбежались по окрестностям, – благодаря чему все почти остались живы. Ваш «Лазарет» уцелел, хотя попало в него 5 артснарядов».